|
|
РАБОТА НАД КАМНЕМ
Коллекции бывают разные, их не счесть. Не счесть и их способы составления и сбора, а также их составителей. Большинство собраний явно составляют основу всех музеев мира и постоянно их пополняют. Не было бы собирателей, не было бы музеев.
До преклонного возраста, а порой и до конца своей жизни, большинство коллекционеров, своего рода «скупые рыцари», они далеки от показа своих собраний прилюдно.
Место и время не то! Ведь мы живем в России, где сжигаются церкви, священников со своими семьями, где повальное увлечение грабежом коллекционеров и музеев, вплоть до Эрмитажа, в Питере, - сам свидетель, в экспозициях Эрмитажа много «фальшака» в замен украденного. Также на ярмарках антиквариата свободно продают музейные экспонаты, даже не снимая с них музейных этикеток, дабы повысить их в цене. Но это было лирическое отступление.
Камень в коллекции особь статья. Тем более если составитель их сам лично собирает. Ведь образец надо найти в горах, среди миллиардов тонн камней, отпрепарировать набором молотков, кувалд и зубил, а их как у хирурга. Затем, уже дома, иголкой, а то и химией. Для этого надо желание, здоровье, знание. После идет определение минерала (досконально), документирование и самое главное – нахождение места камня в коллекции, вернее в коллекциях. Ведь по минералам можно составить не менее двадцати разных коллекций.
 Лично у меня фанатизм к работе с камнем, увлечение без оглядки. Работа в карьере, штольне, на старых закопушках с трехсотлетней «выдержкой», на руднике, в шахтах под землей, оставленных более сорока лет тому назад и полных сюрпризов. Там текут реки и даже есть водопады, там я при свечах (не в смокинге с бокалом в руке) с киркой по 8-12 часов добываю уникальные камни. Время летит незаметно, усталости не чувствуешь, ощущение какой-то лихорадки. Закончив добычу, образцы надо еще и притащить домой. Загружаешь панягу (крепкий мешок закрепленный на раму за спиной) доверху. Так как никакой рюкзак не выдержит такой нагрузки. Камня набралось не менее 50 кг, не унести. Выбираю самое лучшее, оставляя с сожалением часть до следующего раза. Начинается восхождение на поверхность. Сначала по горизонту от двух до пяти км, затем по вертикали 130 – 150 метров. Лестницы по 3 метра каждая – это высота одного горизонта. Их в свое время меняли через 2 – 3 года, но прошло уже более 40 лет, все они обветшали – экстрим. Зашумишь вниз, мало не покажется. Конечно можно по стволу, но там нужна лебедка, а из-за одного рюкзака тащить ее не охота. В шахте всегда тепло и сыро (как у классика), через 8-12 часов труда, ты конечно сырой до нитки – как Юшенька. И вот ты на поверхности. Снег и 20 градусный мороз, а тебе еще по бездорожью топать 2-3 км. Это зимой. Весной, летом и осенью я собираю материал на поверхности, в заброшенных карьерах и отвалах. Об этом я расскажу позже и постараюсь влюбить вас в звездное небо Прибайкалья, ведь мы тут ближе к звездам аж на полкилометра, они с кулак размером и сверкают как серебряные рубли. Постараюсь влюбить в горы окружающие священные воды Байкала, в буйное цветение альпийских лугов Хамар-Дабана, в горные реки с хрустальной водой, на берегу которых вы варите (именно варите, а не кипятите) чай. Этакая умиротворенность – пастораль. Но те же реки после дождей – сумасшедшее дело. Вода в них стремительна. Ревет, гремит валунами, катит их к Байкалу, сметая все на своем пути: деревья, мосты. Тут уж держи ухо востро – иначе смерть при переправе.
Но я опять отвлекся. Интересные истории, связанные с камнем и Природой я поведаю в разделе Байки от Алексеича.
Кстати, после таких бурных «передряг» на реках, я порой нахожу прекрасные образцы валунов амазонита и особенно лазурита. Горы – месторождения, реки их великий препаратор. Походы за камнем, работа с ним – увлекательное дело.
УДАЧИ ВАМ!
.
|
|
